9 сентября 1941го года эшелон Nо. 800, перевозивший 2430 немцев из Лизандергейского кантона отправился со станции Титоренко в направлении Северного Казахстана. В нём находились семьи Анди и Фёдора Майер (Анди, Катарина и пятеро их детей, Фёдор и Катарина), семья Марии Генриховны Зауермильх с дочерями (Лидией и Амалией), а также семья их двоюродного брата Ивана Ивановича Майера.
Андрей Андреевич точно помнит, что модерье ехала вместе с ними в одном вагоне. Вагон, в котором их перевозили был товарным. По бокам его были набиты нары, а в середине навалено сено для тех, кому места на нарах не хватило. Семья Майер расположилась на сене. Модерье перед отъездом напекла рогалики и развесила их сушиться на верёвке в проходе между нарами. Когда эшелон тронулся, верёвка порвалась и рогалики разлетелись по всему вагону. Маленький Андрей с сёстрами начал бегать по вагону и собирать их с криками "Не трогайте, это наши рогалики!". Эшелон делал в пути много остановок, иногда его загоняли в тупик, чтобы освободить ветку для прохода составов стратегического назначения. В это время люди даже успевали развести огонь и приготовить своим семьям немного горячей еды.
В дороге умер самый младший сын Анди и Катарины - Иван, которому на тот момент исполнился только один годик. На следующей станции пришли двое человек с носилками, забрали тело Ивана и отнесли его в большой белый дом, в котором собирали тела умерших в дороге людей. Андрей Андреевич с отцом пошли вместе с ними. Дом был полон. Люди с носилками сказали отцу, что позаботятся о Иване и приказали возвращаться к поезду. Андрей Андреевич очень хорошо запомнил этот момент. Он уверен, что если бы дядя Федя ехал с ними в одном вагоне, он бы обязательно пошёл вместе с отцом. Скорее всего, Фёдор с Катариной были определены в другой вагон и не имели контакта с семьёй Анди во время пути.
Через восемь дней (17.09.2021) состав прибыл на станцию Петухово в Курганской области РСФСР, находившуюся в 90 км западнее от Петропавловска, прямо на границе между Россией и Казахстаном. На эту же станцию, двумя неделями позже, прибыл ещё один состав с Поволжья, перевозивший немцев Лизандергейского и Кукусского (2350 человек) кантонов, который был отправлен со станции Безымянная. Оба состава были направлены в Пресновский район Северо-Казахстанской области.
К началу Великой Отечественной войны в Лизандергейском кантоне проживало примерно 15.000 немцев, из них около 4.800 человек, двумя эшелонами, отправили в Пресновский район. Кроме поволжских немцев, в район было также направлено 1.200 немцев и около 3.000 эвакуированных граждан из других областей СССР. В общей сложности, Пресновский район принял около 9.000 человек, при этом само население района, в то время, вряд ли достигало отметки в 30.000 человек.
Прямо на станции людей распределяли по колхозам и совхозам района, грузили в телеги, запряжённые быками и отправляли в места назначения. Семью Анди отправили в село Уткино, находившимся примерно в 35ти километрах к югу от станции. Мария Генриховна с дочерями была отправлена прямо в районный центр - Пресновку (70км к юго-востоку от станции). Фёдор с Катариной, а также семья их двоюродного брата Ивана, были распределены в Пресновский совхоз отправлены в центральную усадьбу совхоза - село Денисово (Мирное), расположенное примерно в 80ти километрах к юго-востоку от станции Петухово и в 15ти километрах южнее Пресновки.
Теперь, пара слов о тех местах, куда были высланы наши предки и о совхозе, в котором они работали и жили.
Северо-Казахстанская область
Область
Северо-Казахстанская область была образована в 1936м году, находится на севере Казахстана и граничит с Омской областью, Российской Федерации. Территория области равна, примерно, территории Венгрии (около 100.000 км²) и составляет 3.6% от территории Казахстана. С юга на север области, течёт река Ишим - один из притоков Иртыша. С древних времён, эти места населяли различные кочевые племена. В 19м веке, это были племена киргиз-кайсаков Среднего жуза. Ситуация кардинально изменилась с открытием в конце 19го века, Сибирской железной дороги и последовавшей за ней, в начале 20го века, Столыпинской реформой, которые стали причиной переселения в эти места большого количества украинцев и русских, кардинально изменивших демографическую картину в области.
В начале Великой Отечественной войны, в Пресновский район с Лизандергейского кантона (АССР немцев Поволжья) прибыло около 4.800 человек. Кроме этого, в район было также направлено 1.200 немцев и порядка 3.000 эвакуированных граждан, из других областей СССР. В общей сложности, Пресновский район принял около 9.000 человек, при этом само население Пресновского района, в то время, вряд ли достигало отметки в 30.000 человек. Немало немецких семей приехали в область из различных регионов Сибири в конце 50х годов, после отмены спецпоселений. Население Северо-Казахстанской области достигло своего пика к концу восьмидесятых годов и составляло чуть больше 900.000 человек. С начала 90х годов население начало устойчиво убывать и до сегодняшнего дня сократилась до, примерно, полумиллиона человек. Отток этот происходил, в основном, за счёт русскоязычного населения. Тем не менее, область до сих пор имеет наибольший процент русскоязычного (около 65%) и наименьший процент казахского населения (около 35%) в стране.
Пресновский район
Пресновский район, с административным центром в селе Пресновское, был образован в 1928м году в составе Петропавловского (Кзыл-Джарского) округа и находился на территории двух областей - Северо-Казахстанской и Карагандинской. Два года спустя округа упразднили и район перешёл в республиканское подчинение Казахской АССР. Ещё два года спустя (1932г) район стал частью Карагандинской области и в 1936м году вошёл, уже окончательно, в состав новообразованной Северо-Казахстанской области. Уровень населения района достиг своего пика к началу 1970х годов и составлял чуть меньше 50.000 человек. Доля коренного населения составляла примерно 20% (50%-русские, 20%-украинцы, 10%-остальные). В 1997м году, вследствие большого оттока населения, в области было проведено укрупнение районов. Из 23х районов было образовано 13. Пресновский район, после 70ти лет своего существования, был ликвидирован. Его территория стала частью нового Жамбыльского района. На сегодняшний день, на территории Жамбылского района проживает около 20.000 человек, из них около 40% составляет русскоязычное население.
Петропавловск
Активное освоение территории Северного Казахстана началось практически сразу после получения российского протектората Средним жузом. В начале 1750х годов на юго-западе Сибири была построена развитая системы оборонительных линий из крепостей, форпостов и станиц для защиты южных границ России от набегов кочевников. В 1752 году, по указу Сената о строительстве новой линии укреплений от Омска и до Звериноголовской (11 крепостей, 33 редута и 42 маяка), на берегу реки Ишим (левый приток Иртыша) было заложено главное сторожевое укрепление на Новоишимском направлении - крепость Святого Петра, которая в 1807 году была переименована в город Петропавловск. В конце 19го века город стал крупнейшим транспортным узлом Транссибирской магистрали. До 1921 года Петропавловск был уездным городом Омской губернии РСФСР. Вскоре после образования Автономной Киргизской республики (1920—1925 гг.) Совнарком решил передать ей четыре уезда Омской губернии (Атбасарский, Акмолинский, Кокчетавский и Петропавловский) и сделать Петропавловск административным центром Акмолинской губернии. В 1925 году Киргизскую АССР переименовали в Казахскую АССР. В 1936м году Петропавловск стал столицей Северо-Казахстанской области.
Пресновка
В 1752 году, в 140 километрах западнее от крепости Святого Петра, на берегу озера "Пресное" (сейчас "Питное"), на той же Новоишимской линии укрепления была построена ещё одна крепость четырёхугольной формы, которая получила название Пресновская (по некоторым источникам - Пресноводская), впоследствии ставшей Пресновкой. При крепости имелись две казармы, офицерский домик, несколько амбаров, станичное управление, церковь и казачья школа. Население крепости первоначально составляли отряды донских и украинских казаков, которые направлялись на службу сроком на 2 года. В 1770 году в крепость на постоянную службу и проживание были зачислены 150 ссыльных запорожцев, участвовавших в движении против польской шляхты. Они были приняты в казаки и стали первыми постоянными жителями Пресновки. На сегодняшний день от самой крепости практически ничего не осталось. В 60-70е годы были разрушены остатки валов и бастионов. также была разобрана церковь, из кирпича которой на этом же месте был построен клуб. Пресновка всегда славилась своими ярмарками, которые проходят до сих пор. В 1936м году, в Северо-Казахстанской области было организовано 26 районов – райцентром одного из которых стала Пресновка. Сам район получил название "Пресновский". В 1961-1996 годах село было центральной усадьбой зернового совхоза «Островский». В наши дни, население Пресновки составляет около 5.000 человек.
Новорыбинка
В том же 1752 году, на той же Новоишимской лини обороны примерно в 20ти километрах восточнее Пресновской крепости на южном берегу озера Старинка был построен редут. Редут - это отдельно стоящее, как правило, земляное укрепление сомкнутого вида, с валом и рвом, предназначенное для круговой обороны от неприятеля. Озеро было заболоченное, а на берегу его находился колодец с пресной водой, поэтому редут получил название "Болотоколодезный". Также на берегу озера стояла деревенька староверов под названием "Рыбинка", поэтому укрепление иногда называли и "Рыбинка". В конце 20х годов спасаясь от коллективизации староверы в полном составе покинули деревню и ушли в неизвестном направлении. Деревенские постройки до сегодняшнего дня не сохранились. Первый гарнизон, находившийся в редуте Болотоколодезный, состоял из 16 человек. В последующем до 1755 года он увеличился до 46 человек. Это укрепление простояло около 50ти лет.
В начале 19го столетия редут был перенесён несколько южнее в более удобное для обороны и контроля место - между озёрами "Питное" и "Горькое". В 1812 году он был уже упомянут в сводках военного ведомства (редут Новорыбинский – 601 человек обоего пола, сотенный атаман Крутиков). С 1856 года то же ведомство использует в сводках название укрепления как станица "Новорыбинская". Следы земляных укреплений и часть вала с бастионом нового редута сохранились до сих пор. Со временем станица разрасталась, в ней были построены церковь, школа, административные здания, суконная фабрика, кожевенный завод и т.д.. Станица славилась на всю округу своей конской ярмаркой. В 1891 станицу Новорыбинскую посещал наследник российского престола, сын Александра II - Николай Александрович. После образования Северо-Казахстанской области в составе Казахской АССР станица Новорыбинская была переименована в село Новорыбинка. На сегодняшний день в Новорыбинке проживает около 500 человек. В селе Новорыбинка имел честь родиться и ваш покорный слуга:-), вернее - начал рождаться, продолжил в люльке мотоцикла и окончательно появился на свет в Пресновке в абсолютно новом роддоме, шестым ребёнком и первым мальчиком по счёту. Слава богу, успели. Иначе запись в моём паспорте о месте рождения гласила бы - "люлька между редутом и крепостью".
На просторах интернета мне удалось найти атлас Российской Империи 1792 года, на котором видна Новоишимская линия обороны с названиями станиц и редутов. На карте уже обозначены крепость Святого Петра (Петропавловск), крепость Пресновская (Пресновка) и первый редут на озере Старинка (жми на карту "Тобольское Наместничество, на карте линия обороны внизу слева). Вот тут я разместил отрезок этой карты и отрезок современной Гугл-Карты.
Кладбинка-Уткино
В том же 1752м году, на той же Новоишимской лини обороны, была заложена Сенжарская крепость (сегодня, Сенжарка). В 12ти верстах к западу от крепости, на берегу пресноводного озера с названием Лавда, был построен "редут Лавда Пресной". Именно так он был обозначен в проектных документах от 1746го года. Однако, местные назвали его "Пресноклавдинским". Со временем, название озера и редута немного изменились. Озеро получило название Кладбинское, также на карте от 1848го года был обозначен и редут (Кладбинский). В начале 18го века, около озера был основан одноимённый посёлок. К концу 18го века посёлок Кладбинский насчитывал уже около 700 жителей (см. карту от 1919го года). В нём имелись школа, часовня, питейное заведение, магазин, общественный сборный дом и восемь ветряных мельниц. На сегодняшний день село Кладбинка является административным центром Кладбинского сельского округа с населением, меньше 700 человек. Уровень населения постоянно снижается.
В 11ти километрах к северу от Кладбинки, между четырёх озёр, располагалось село Уткино. Никакой официальной информации о происхождении села и о его возрасте я, к сожалению, не нашёл. Возможно, село было основано в начале 20го века, во времена столыпинских реформ. Местные старожилы рассказывали Андрею Андреевичу, что названо село было в честь его основателя - столичного помещика Уткина. До октября 1941го года в селе была только одна центральная улица, на которой проживало около 50ти семей. Из них 6-7 семей были казахами, остальные русские. Спецпоселенцы и ссыльные в селе не проживали.
Первое официальное упоминание о селе Уткино я нашёл в исторической справке об основании совхоза "Пресновский" в 1932м году. В состав совхоза вошли шесть ферм, четвёртая из которых носила название "Утково". На карте от 1939го года (с большим масштабом) село и инфраструктура вокруг него ещё не отмечены. Однако, на карте от 1943го года, с похожим масштабом, уже имеется дорога от села Большеприютное (Россия) до села Сенжарка (Казахстан), на которой нанесено село Уткино. В марте 1957го года, ферма и село "Уткино" были переданы совхозу "Миролюбовский" (как ферма Nо. 1). В начале 90х годов, совхоз, как и многие другие пришёл в упадок и прекратил своё существование. Как следствие, начала угасать жизнь и в его отделениях. Население села Уткино в конце 80х годов составляло, около 300 человек, в начале 2000х годов - 200 человек, в 2017м году - 14 человек. В 2018м году село было ликвидировано. На современной сателлитной карте можно ещё распознать месторасположение села.
Село Мирное
Село Мирное находится примерно в 20ти километрах юго-восточнее Пресновки и примерно в 15 километрах южнее Новорыбинки (см. здесь). Село расположено около озера Глубокое. Примерно в 3х километрах южнее Мирного находится озеро Кривое, которое также имеет название "Солёное". Образовалось село, возможно, в конце 19го века и носило название "усадьба Денисовская". Это название усадьба получила в честь пресноводного озера Денисово, на берегу которого она и была основана. В начале 20го века на берегу озера был построен ветрогон, который качал воду для нужд населения. также к озеру пригоняли стада коров на водопой, поэтому и озеро, спустя некоторое время, стали называть в народе "Коровьим".
В марте 1932 года, был образован Пресновский откормочный совхоз, центральной усадьбой которого была определена усадьба Денисовская. Со временем вокруг усадьбы начал разрастаться посёлок, в котором были построены школа, больница, сельский клуб, открыты почта, магазин и т.д. В августе 1971 года Президиум Верховного Совета Казахской ССР присвоил посёлку центральной усадьбы совхоза название Мирное, хотя на географических картах того времени больше использовалось название "Пресновский Совхоз". Население села также росло и в 80х годах прошлого столетия составляло около 1500 человек. После развала СССР, ближе к концу 20го века количество населения снизилось до примерно 1000 человек. На данный момент в селе проживает около 500 человек.
Военные годы
Мария Генриховна (модерье)
По приезду в Пресновку, семья Марии Генриховны была поселена в небольшую землянку. Мария Генриховна была определена техническим персоналом (уборщицей) в одно из ведомственных учреждений райцентра.
Её дочери Лидия и Амалия были направлены на государственное предприятие "Заготзерно", также находившимся в Пресновке. Заготзерно занималось сбором зерновых культур из колхозов и совхозов Пресновского района. Зерно очищалось, просушивалось, хранилось, частично перерабатывалось в муку на местной мельнице, а затем распределялось по предприятиям района, области и т.д.
В 1943м году старшую дочь Марии Генриховны - Лидию забрали в Трудармию, откуда она уже не вернулась. Больше о ней никто из наших родственников ничего не слышал. Никаких данных о ней в книге памяти трудармейцев я также не нашёл.
Примерно, годом позже, трагически погибла и младшая дочь Марии Генриховны - Амалия. Зимой, в одном из амбаров Заготзерна в Пресновке, начало гореть зерно, которое было недостаточно хорошо просушено. Работницы начали его раскапывать. Гора с зерном была довольно высокая. После того как девушки раскопали половину горы, образовалась отвесная стена из зерна высотой в 4-5 метров, к которой Амалия прислонилась спиной, чтобы погреться. Гора внезапно обвалилась и засыпала её с головой. Когда Амалию раскопали, было уже поздно.
О том как жила семья Марии Генриховны в Пресновке в годы войны, мне ничего не известно. Однако, в интернете я нашёл интересный и малоизвестный факт о жизни родной правнучки Александра Сергеевича Пушкина - Наталии Евгеньевны Воронцовой-Вельяминовой (рожд. Клименко), которую также сослали в эти места.
В 1939м году мужа Наталии арестовали и (несколько позже) расстреляли. Её, с двумя детьми, выслали из Польши в Северный Казахстан и определили в совхоз Буденновский, Пресновского района (к западу от Пресновки). Поселили семью на ферме с символичным названием "Тёмная". Первое время, они ухаживали за скотом на ферме, копали огромные силосные ямы и возили навоз. С 1942го года Наталия работала разнорабочим на мельнице в Пресновке. Жили впроголодь. Чтобы как-то выжить Наталия разрывала на части старые простыни, делала из них косынки и вышивала на косынках цветными нитками различные узоры в виде цветов. Косынки пользовались огромным спросом у местного населения и в награду Наталия получала кое какие продукты, чаще всего - картофель или обрат (сыворотка от молока после сепаратора). На мельнице другие спецпоселенки научили её воровать зерно, засыпая его в специально сшитые потайные карманчики на поясе. Зерно она приносила домой, измельчала, смешивала с водой и варила. Получалась "Заваруха".
Я совершенно не исключаю, что Лидия и Амалия могли быть знакомы с правнучкой Пушкина, так как Заготзерно было основным поставщиком сырья для Пресновской мельницы.
Анди
18 сентября 1942го года, в село Уткино прибыло примерно 20 немецких семей спецпоселенцев из Поволжья. Большинство из них распределили по домам местных жителей в Уткино, однако места на всех не хватило, поэтому, несколько семей отправили на заимки. Примерно в 5-6 километрах южнее Уткино (в сторону Кладбинки) находились две заимки - Кирпичная и Лесоруб. Чем занимались бывшие владельцы и жильцы этих заимок, видно из названия.
Само слово "заимка" означает - однодворовое поселение с земельным участком вдали от освоенных территорий. Примерно так и выглядела заимка "Кирпичная", на которую были определены четыре немецких семьи с Поволжья - Ленинг, Реклинг, Вольф и Майер. Однодворовым поселением заимки оказались четыре столба, вбитые в землю на расстоянии 5ти метров друг от друга, соединённые жердями с вплетёнными в них ветками молодняка. Крыша, окна и двери отсутствовали. Сопровождавший семьи ответственный партийный работник выгрузил все семьи возле заимки и сказал: "Вот это теперь ваш дом. Хотите жить - обустраивайтесь."
Приближалась зима и мужчинам нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы их семьи зимой не замёрзли. Мужики решили дальше обустраивать поселение заимки. Анди был с ними категорически не согласен. Он сказал: "Я был в Сибири и знаю какие там лютые морозы. Вы замёрзнете. Давайте, все вместе выкопаем землянку, пока не поздно."
[Я, честно говоря, был немного удивлён, услышав эти слова от Андрея Андреевича. Ничего о "сибирской Одиссее" Анди я, до этого момента, не знал и не слышал. Однако, Андрей Андреевич мальцом крутился возле мужиков во время совета и абсолютно точно слышал и запомнил эти слова отца.]
В общем, совет мужиков не пришёл к единому мнению. Главы трёх остальных семей стали обустраивать поселение заимки (установили крышу, дверь и замазали все стены с двух сторон глиной), а Анди выкопал землянку и накрыл её сверху толстыми пластами глинистой земли.
Зима в этот год была особенно лютой и морозы доходили до минус 40-45°. Когда стало совсем невмоготу, мужики переселили свои семьи в землянку к Анди, а сами начали копать общую большую землянку. Работа была не из лёгких, так как земля уже успела порядком промёрзнуть.
По весне, заимку и землянки затопило и семьи спецпоселенцев поместили временно на базе в Уткино, где они жили в кубовках (хозпомещениях). Пару месяцев Анди проработал на базе в Уткино пастухом (пас бугаёв). В начале лета 1942го года, его мобилизовали в Трудармию и отправили в Бакальский исправительно-трудовой лагерь, находившимся примерно в 450ти километрах к востоку от дома.
Бакаллаг
В январе 1942го года Берия подписал указ об организации отрядов из мобилизованных немцев при лагерях НКВД. Согласно указу, соответствующим структурам НКВД (военкоматы) надлежало, в кратчайшие сроки, мобилизовать в Трудармию 80.000 человек и распределить их на восемь объектов:
В эту волну мобилизации попали три младших брата семьи Майер - Иван (Ивдельлаг), Анди и Фёдор (Бакаллаг). Краслаг и Бакаллаг образовывались специально для мобилизованных немцев. При этом, в Бакаллаг были призваны только немцы спецпоселенцы из Казахстана, 62% из них - из Северо-Казахстанской области. Бакаллаг был крупнейшим лагерем по числу немцев-трудармецев в СССР.
Теперь, пару слов о том, что представлял из себя Бакаллаг и как он получил своё название.
Бакальская группа железорудных месторождений находится на западном склоне Южного Урала в Саткинском районе, Челябинской области (250км к западу от Челябинска). Сами рудники были открыты и начали разрабатываться ещё с середины 18го века. В 1757м году на их месте было основано поселение Бакал, названное в честь одноимённой маленькой речушки, которое, в свою очередь, послужило названием месторождению. Первое время, месторождение разрабатывалось довольно слабо и служило сырьём небольшим заводам в окрестностях. Ситуация начала меняться в начале 30х годов. Рудники были реконструированы и модернизированы. В их округе были построены ГЭС, железные дороги, рудопромывальные, дробильные и другие фабрики. В начале Великой Отечественной войны, СССР потерял западную территорию страны, которая поставляла 2/3 железной руды оборонно-промышленному комплексу. Вот тогда-то руководство страны и обратило внимание на Челябинскую область и Бакальское месторождение. Осенью 1941го года, правительство страны возложило на НКВД СССР задачу по строительству в Челябинске крупнейшего предприятия по выпуску стали и чугуна. Основным поставщиком руды заводу должно было стать Бакальское месторождение. Осенью 1941го года в Бакал были эвакуированы оборудование и рабочие кадры "Криворожстали", которые значительно увеличили производственный потенциал рудников.
Руководству НКВД нужно было решить вопрос, кто будет заниматься строительством завода, логистики и инфраструктуры. Сам Челябинск был довольно небольшим городом. К началу ВОВ его общая площадь составляла 20тыс гектар, а численность населения 270 тысяч человек. Бòльшая часть мужского населения была призвана в ряды Советской Армии.
НКВД не стал "изобретать колесо" и начал работу "по старой схеме" - ГУЛАГ (полурабский труд репрессированных людей и народов). В январе 1942го года было организовано управление лагеря "Бакаллаг" (Бакальский исправительно-трудовой лагерь) и его подразделения "Бакалстрой". Бакаллаг (прародитель Челябметаллургстроя) стал системой лагерей на территории Челябинской области, обеспечивавший строительство инфраструктуры и логистики для бесперебойного обеспечения нового металлургического завода сырьём и другими материалами. Заключённые Бакаллага также использовались в сельском хозяйстве, лесозаготовках, на рудниках и при строительстве различных заводов области. Бакалстрой занимался непосредственно строительством Бакальского металлургического завода в Челябинске. Руководство Бакалстроя решило "не заморачиваться" с расселением трудармейцев и обеспечением соответствующей инфраструктуры, логистики и охранных мероприятий, поэтому просто оградило территорию будущего завода забором с колючей проволокой, выселило с огороженной территории всё местное население и основало, прямо на месте строительства заводских помещений, лагерь для трудармейцев. Там же находилось и здание администрации лагеря.
Число заключённых самого Бакаллага, на январь 1942го года, составляло около 1.900 человек, при этом около половины из них были нетрудоспособны. После мобилизации немцев-трудармейцев (около 30.000 человек) и других представителей репрессированных народов, численность контингента Бакаллага достигла к концу 1942го года 38.000 человек. Две трети из них занимались непосредственно строительством Бакальского металлургического завода, остальные были распределены по зонам и спецпоселениям области (Касли, Челябинск, Копейск, Коркино, Вахрушево, Еманжелинск, Полтавский район и т.д.). В последующие годы в Бакаллаг было мобилизовано ещё около 8.000 советских немцев, а также направлены военнопленные немцы (участники Сталинградской битвы), румыны, финны, австрийцы, чехи и словаки. Ближе к концу войны, к ним также добавились и "враги народа" с освобождённых территорий. Контингент Бакаллага был многонациональный, однако подавляющее его большинство составляли советские немцы (60%) и немцы вермахта (25%), поэтому местное население называло Бакаллаг "Фрицляндией".
Вся система Бакаллага включала в себя четыре лагерных участка, где работали только заключенные, а также 16 строительных отрядов из спецпереселенцев-трудармейцев. Стройотряды (от 1000 до 7000 человек) делились на колонны (макс. до 1000 человек), а те, в свою очередь, на небольшие бригады различного профиля и специальностей, включающие до 25 человек. Во избежание социальных взрывов, заключённые и трудармейцы содержались отдельно друг от друга. Бараки трудармейцев, как и лагеря заключённых были огорожены от внешнего мира забором и колючей проволокой и охранялись подразделениями НКВД (семь дивизионов, в каждом – 2-5 взводов ВОХР). Если трудармейцы работали на объектах вне лагерей, там также сооружалась охраняемая зона вокруг места их работы и проживания. На одной из страниц "Мемориала" я нашёл карту "Бакалстроя", на которой очень хорошо видны границы лагеря, расположенного в восточной части Челябинска (Металлургический район). Сам лагерь разделён на зоны по количеству строящихся объектов и работающим на них стройотрядов: Жилстрой (стройотряд № 1); Тэцстрой (стройотряд № 3), Доменстрой (лагучасток № 1 — стройотряды № 15, 16), Каменный карьер (лагучасток № 2), Ремзаводстрой (стройотряд № 13), Предзавстрой, Огнеупорстрой.
Строительство Бакальского металлургического завода было начато в марте 1942го года и завершено в апреле 1943 года. После ввода в эксплуатацию, завод сразу был переименован в Челябинский металлургический завод. Лагерь, на территории которого строился завод, получил название Челяблаг (ИТЛ Челябметаллургстроя), однако заключенные и сотрудники продолжали неофициально использовать старое имя – Бакаллаг. Контингент лагеря, после ввода завода в производство, продолжил работать в его цехах.
Дисциплина для трудармейцев в лагере была очень жёсткой и ничем не отличалась от общей системы порядка ГУЛАГа. Заключённым даже запрещалось меняться кроватями в бараке без разрешения администрации. Условия жизни и работы трудармейцев были очень тяжёлыми. Рабочий день в Бакаллаге продолжался, в среднем, 10-11 часов. Ежедневная пайка напрямую зависела от выполнения человеком плана выработки. Тот, кто не справлялся с планом, получал штрафную пайку (намного меньше нормы) и невольно попадал в порочный круг (план - пайка - план), неминуемо ведущий к физическому истощению, дистрофии и смерти.
Спецпереселенцам также полагалась зарплата, которая напрямую зависела от процента выполнения плана и поведения сотрудника. Однако после того, как из этой зарплаты в конце месяца вычитались деньги за коммунальные и бытовые расходы, питание и обязательные государственные займы в Фонд обороны, многие из трудармейцев с удивлением обнаруживали, что они ещё и оставались "должны государству" по итогам месяца. В общем, зарплата существовала только на бумаге.
В мае 1947го года Бакаллаг был закрыт, однако большинство трудармейцев не были отпущены домой, а были переведены на спецпоселения и продолжили трудиться в новом статусе на его объектах. Точное количество заключённых, трудармейцев и военнопленных, прошедших через Бакаллаг, за годы его существования определить трудно. По самым скромным подсчётам, их количество может достигать 70.000 человек. Каждый третий из них был отпущен домой по болезни как "доходяга", а каждый пятый - не вернулся домой и остался лежать в земле Бакаллага. Не обошла эта участь, к сожалению, и Анди.
В течение 1942го года Катарина вела переписку с Анди и даже посылала ему две посылки, ни одной из которых он не получил. В начале 1943го года Анди перестал отвечать на письма и больше Катарина никаких известий от него, а также от администрации лагеря, не получала. Не пришло даже извещение о смерти.
Ближе к концу войны, в третье отделение Пресновского совхоза, вернулся один спецпоселенец немец, который (скорее всего) жил и работал вместе с Анди в Бакалстрое. Он и сообщил Катарине, что у Анди в лагере украли продовольственную карточку и он умер с голода. Кстати, после войны довелось увидеться с этим спецпоселенцем и Андрю Андреевичу. На одном из торжеств в Мирном они сидели напротив друг друга и тот, увидев Анрея Андреевича, наклонился к своему соседу и сказал: "Смотри как похож, это же точно Анди Майера сын." Подойти к старику и расспросить об отце, Андрей Андреевич тогда не решился.
Никакой информации в официальных источниках о нахождении Анди в Бакаллаге я, к сожалению, найти не смог.
В 1942–1944гг, умерших в разных лаготделениях трудармейцев и заключенных, захоранивали на лагерном кладбище в 7км от поселка Першино. Захоронения производились во рвах без опознавательных знаков. Численность умерших и похороненных на кладбище трудармейцев не установлена (по данным разных исследователей, от 20 до 30 тысяч человек). С середины 1943 года, часть кладбища попала в зону шлакохранилища (была залита растопленным металлическим шлаком). В 1970е годы, на оставшейся территории кладбища было создано подсобное хозяйстве ЧМЗ. В конце 1989 года, по инициативе Центра немецкой культуры и католической общины Челябинска, участок кладбища (8га) был выведен из земель сельхозоборота и благоустроен: построено ограждение, вдоль ограды высажены тополя, оформлена центральная аллея. В 1993м году, на территории кладбища была установлена гранитная стела с металлическим крестом; в граните выбит текст – «Хотелось бы всех поименно назвать…» (цитата из А. Ахматовой), ниже укреплена памятная доска из металла с текстом на немецком языке: «Hier ruhen in Gott Trudarmisten – die Opfer des Stalinismus 1942–1945» («Здесь покоятся трудармейцы – жертвы сталинизма 1942–1945»).
Возможно, на этом кладбище был захоронен и Майер Генрих Яковлевич (22.03.1908 - 1943).
Фёдор
17-18 сентября 1941го года, Фёдор с Катариной и семья его двоюродного брата Ивана (жена Катарина, двое сыновей - Иван и Александр, а также сестра Катарины - Фрида), прибыли в центральное Пресновского совхоза (село Денисово), где и были расквартированы. На первое время, обе семьи были поселены у одной пожилой русской женщины, где им была выделена комнатка в небольшом домике на окраине села. Несколько позже, семья Ивана была переселена в землянку к другой русской женщине с двумя сыновьями по фамилии Миронкина, жившей по соседству. Фёдор с Катариной остались жить в комнатке.
Обе семьи были трудоустроены в Пресновском совхозе. Фёдор работал водителем и комбайнёром, Иван - плотником. Катарина (бабушка) была определена дояркой в совхозный коровник центрального отделения. Катарина Андреевна возила некоторое время воду в местную столовую.
9 апреля 1942го года Фёдор и Иван были призваны Пресновским военкоматом в Трудармию и направлены в Бакалстрой. К этому времени их жёны были в положении. У Катарины Михайловны (бабушки) родилась дочка Лидия, которая через пару недель после рождения умерла. Катарина тогда отдала местному плотнику свою продовольственную карту, чтобы тот смастерил небольшой гробик и она могла похоронить своего ребёнка.
14 апреля 1943го года Иван Андреевич был освобождён из Бакалстроя по состоянию здоровья (как доходяга) и вернулся домой. В том же 1943м году, семья Ивана Андреевича переехала на постоянное место жительства на третью ферму. Катарина Михайловна осталась жить в центральном. Она также работала на ферме дояркой, жила одна в комнатке у русской хозяйки и ждала возвращения Фёдора с Трудармии.
В апреле 1942го года Фёдор прибыл в Бакалстрой. Ему повезло больше, чем его брату Анди и его кузену Ивану. В военное время, особенно сильно ощущалась нехватка профессиональных водителей и механиков как на фронте, так и в тылу. Сразу после прибытия, руководство НКВД выстроило всех новоприбывших трудармейцев на плацу и провело опрос на наличие у последних специалистов определённых профессий. На вопрос "У кого есть права на вождение грузового транспорта и квалификация автомеханика?" утвердительно ответили Фёдор и ещё один трудармеец. Им сразу выдали полуторки (ГАЗ-ММ, 50 л.с., 70км/ч) и спецпропуска для лагерной охраны. Фёдор стал работать в системе снабжения Бакалстроя продовольственными товарами. Основное время работы он проводил за пределами лагеря, так как мотался в дальние рейсы. И хотя всем водителям-трудармейцам, покидавшим пределы лагеря, по уставу было положено военное сопровождение, Фёдор ездил в рейсы один. Конечно, спецпайка, выдаваемого трудармейцам, не хватало, чтобы утолить голод, не говоря уже о куреве, поэтому Фёдор прибегал иногда к маленьким военным хитростям. Если, к примеру, сразу после загрузки сахара, соли, пшеницы или муки, открыть мешки и вести их до лагеря открытыми, то они набирали немного влаги с воздуха, что повышало их вес. Таким образом, можно было умыкнуть немного продовольствия так, чтобы общий вес товара не изменился. Кое-что можно было употребить в пищу, остальное обменять, к примеру, на курево.
Однажды (примерно в 1943м году), где-то на перекуре по дороге в лагерь, Фёдор попросил закурить у одного майора НКВД из охраны лагеря, который также возвращался в лагерь со своим водителем - служащим НКВД. Закурили, разговорились. Майор начал хвастаться ходовыми качествами своего служебного транспорта. Фёдор, небрежно оглядев транспорт, сказал, что уделает на своей полуторке этот транспорт вместе с водителем и майором. Майор, офигев от такой наглости, сразу же предложил Фёдору "ударить автопробегом по бездорожью" и в честной борьбе определить, кто круче. Выбрали маршрут (полевая дорога и брод реки) и конечный пункт прибытия. В качестве призовых майор выставил свой портсигар. Прибыв в конечный пункт, расстроенный майор, протянув Фёдору портсигар, сказал: "С завтрашнего дня, ты будешь моим водителем". На следующий день Фёдор получил военную форму без погон и опознавательных знаков и был определён в казарму. Ему был выдан спецпропуск и разрешение на питание в солдатской столовой. Майор, в свою очередь, получил отличного водителя немца (в то время это было модно), хорошо разбирающегося в технике, что значительно уменьшало риск, застрять где-нибудь в дороге. Некоторое время спустя, майор получил в служебное пользование армейский автомобиль повышенной проходимости - Виллис (Willis-MB, дедушка Джипа, 60 л.с., 105 км/ч), полученный по лэндлизу из США, в котором Фёдор просто души не чаял. До самого своего освобождения, Фёдор был личным водителем майора. К тому же, у них сложились хорошие личные отношения, хотя, по всем законам жанра, эти два человека должны были находиться по разные стороны проволоки. Бывает и так.
25 марта 1945го года по решению управления НКВД Челябинской области, Фёдор был освобождён из Трудармии и переехал в село (и ж/д станцию) Шумиха, находившееся примерно в 120ти километрах западнее от Челябинска, где получил руководящую должность в одной из местных МТМ (машинно-тракторная-мастерская). Как и почему Фёдор очутился в Шумихе, мне, к сожалению, неизвестно. Сама Шумиха не принадлежала к Бакаллагу, однако в ней находился большой спецгоспиталь для военнопленных и трудармейцев лагеря. Возможно, после освобождения его могли направить на спецпоселение в Шумиху по запросу местной администрации, вследствие нехватки специалистов. Не исключено так же, что он мог находиться в Шумихе на лечении в госпитале, так как в Трудармии он подхватил астму и геморрой, из-за которых, после освобождения, был уже не в состоянии работать водителем и больше никогда не садился за баранку автомобиля.
Весной 1946го года, Фёдору выдалась возможность, приехать (на грузовике-полуторке с водителем) в Пресновский район. Первым делом он навестил свою жену Катарину в центральном и семью Анди в Уткино. Катарина (жена Анди) показала Фёдору письма от мужа, которые повергли его в состояние шока. Дело в том, что Фёдора призвали в Трудармию на пару месяцев раньше Анди и он абсолютно ничего не знал о судьбе своего старшего брата. В своих письмах Анди писал жене, где и как он жил и работал в Бакалстрое. Фёдор практически регулярно проезжал мимо барака и места работы Анди на своём грузовике и даже представить себе не мог, что его родной брат находился рядом - за стеной и был в таком бедственном положении. Много позже, в разговорах со своим старшим внуком, Фёдор всегда со слезами на глазах вспоминал своего брата и говорил: "Если бы я знал, что Анди находился в Бакалстрое и был практически рядом со мной, я бы не дал ему умереть." До последних своих дней, Фёдор чувствовал свою вину в том, что произошло и что он не смог помочь своему брату.
Последней Фёдор навестил Марию Генриховну в Пресновке. Модерье жила одна в землянке и регулярно брала к себе по очереди детей Анди, чтобы как-то облегчить жизнь Катарине. На тот момент, у модерье гостил старший сын Анди - Андрей. Фёдор и Андрей как-то сразу нашли общий язык и дядя, недолго думая, забрал племянника с собой, в Шумиху. Сразу по приезду в Шумиху, Фёдор подал заявление об увольнении на работе и стал готовиться к отъезду в Пресновку. В Шумихе Фёдор снимал комнатку у одной местной жительницы, работавшей на руководящей должности местного маслозавода и имевший льготный доступ к продуктам питания. Женщиной она оказалась сердобольной и хорошей, поэтому регулярно прикармливала юного Андрея. Впервые за последние годы, он почувствовал, что такое "быть сытым". Ел, что называется - "от пуза". Кроме этого, она сшила Андрею новые штаны и рубаху, в которых он гонял в футбик во дворе с другими пацанами. Пару месяцев до увольнения Фёдор должен был ещё отработать в МТМ. За ним даже была закреплена казённая машина с водителем. Иногда, он брал Андрея с собой на работу. МТМ была довольно большой и производила ремонт не только сельхозтехники, но и грузового транспорта. Работники мастерской уважительно называли его дядю по имени и отчеству, из чего юный Андрей и сделал вывод, что Фёдор Яковлевич был там большой шишкой.
В начале лета 1946го года, Фёдор с Андреем вернулись в Пресновский район. Первым делом Фёдор забрал свою жену Катарину из центрального (Денисово) в Пресновку, где они всей семьёй вместе с Андреем поселились, на первое время, в землянке у модерье. Сразу по приезду (лето 1946 года) Фёдор устроился на работу в Пресновскую МТС (машинно-тракторная станция, позже МТМ) вулканизатором и взял Андрея к себе в помощники. Основной их работой был ремонт камер для колёсной техники. Андрей шлифовал резину перед вулканизацией, Фёдор вулканизировал. Кроме основной работы, дядя с племянником организовали небольшое совместное предприятие по изготовлению резиновой обуви "калошного типа" из старых негодных камер. Фёдор был основателем, директором, главным дизайнером, мастером производственного цеха и реализатором готовой продукции артели. Андрей был его заместителем и главным шлифовальщиком цеха (чистил вырезанные подошвы из камер специальной тёркой). Весь доход предприятия (мука, хлеб, яйца, мясо, соль, спички и т.д.) шёл в бюджет семьи и помогал ей выжить в тот первый непростой послевоенный год.
Весной 1947 года, в Пресновку приехала Катарина, чтобы забрать Андрея домой в Уткино. За последний год, проведённый вместе, Фёдор и Андрей сильно привязались друг к другу. Фёдор очень просил Катарину оставить Андрея у него. Он был готов даже усыновить племянника, дать ему хорошее образование и обучить всему, что мог и знал сам. Однако, Катарина была непреклонной и, к великому сожалению Фёдора, забрала сына домой, что, однако, не помешало дяде и племяннику и в будущем иметь очень близкие и тёплые отношения. В просторных карманах Фёдора всегда находилось что-нибудь вкусненькое для юного Андрея. Фёдор регулярно навещал семью Анди в Уткино и всегда, по возможности, оказывал им помощь и поддержку. В наших разговорах, Андрей Андреевич говорил, что, в то время, дядя Федя заменил ему отца. Я думаю, что мой дед был бы очень рад, услышать эти слова.
12 апреля 1947го года в семье Фёдора и Катарины Майер родилась дочка, которую назвали в честь бабушки - Марией. Из троих детей, родившихся у них в период их совместной жизни, Мария была последним, и единственным выжившим ребёнком.
Весной 1947го года, Фёдор получил от совхоза небольшой участок земли (12-15 соток), недалеко от своей работы (в МТМ) и начал строительство собственной землянки. К концу 1947го года, семья Фёдора переехала на новое место жительства. Землянка была небольшая и состояла из одной комнаты, в которой стояла русская печь. Печь была одновременно системой отопления, кухней и спальным местом. Крыша землянки была покрыта пластами земли. Со временем, Фёдор пристроил к землянке сенцы и небольшой сарайчик сзади, во дворе. В сарайчике Фёдор с Катариной держали одну дойную корову, одну свинью и с десяток кур. За сараем находился огород, на котором семья выращивала лук картошку и овощи. Помимо основной работы в МТМ, каждый год, с августа по октябрь, Фёдор, как и многие другие селяне, садился на комбайн и занимался уборкой урожая. Это было самое горячее время года, так как урожай должен был быть собран любой ценой. На заднем дворе (подальше от людских глаз) Фёдор тайком закопал металлический бункер от комбайна, где складировал по осени "излишки совхозного зерна". Каждый год он привозил также и по несколько мешков семян подсолнуха, которые являются просто универсальным продуктом. Из семян Катарина выгоняла подсолнечное масло. Жмых и семена использовались как корм для домашней живности. Кроме этого, жареные семечки были просто неотъемлемым атрибутом любой тусовки, а посиделки с родственниками, соседями и друзьями у Фёдора с Катариной случались довольно часто. В этой землянке семья Майер прожила почти 10 лет. За это время Мария уже успела закончить первый класс средней школы в Пресновке.
Будучи ребёнком дошкольного возраста, Мария, постоянно бегала к модерье в гости, так как у последней всегда было припасено что-нибудь вкусненькое для внучки (в основном - сушёные фрукты). Как-то, в один из пасмурных осенних дней, Мария решила вновь навестить свою бабушку, однако отец сказал ей, что модерье нет дома, так как она вышла замуж. Мария тогда очень возмутилась: "Как так? На улице дождь и холод, а бабуля в такую погоду из дома куда-то замуж вышла!"
Исходя из этих воспоминаний моей мамы, я могу предположить, что в 1952-1953гг модерье вышла замуж за деда Нелиха и переехала к нему в Будённовский совхоз, находившийся неподалёку, к западу от Пресновки. Как звали деда Нелиха, сколько ему было лет и откуда его сослали, никто из моих родственников не знает. Все называли его просто - дед Нелих. Не буду и я нарушать этих традиций. Известно только, что он, вместе с сыновьями, работал в совхозе пастухом, был вдовцом и воспитывал трёх детей (двух сыновей и дочку). Никакой информации о самой фамилии "Нелих", ни в одном из ресурсов, с которыми я работаю, я не нашёл.
Летом 1955го года, Фёдор с Катариной поехали в Алексеевку навестить старшего брата Катарины - Виллибальда Каппа. Маленькую Марию они оставили у своих хороших знакомых - семьи Рыль.
В 1956м году Фёдор обменял свою землянку вместе с коровой у одной немецкой семьи на небольшой домик из самана, стоявшей через дорогу прямо напротив. Домик был побольше и получше. В нём было уже две комнаты - горница и кухонька с русской печкой. После того, как к дому были пристроены сени и сарай, Фёдор с Катариной взяли молодую тёлочку. На дойную корову денег не хватило. Остальную живность они перетащили с собой. И даже их кошка, увидев, что хозяева переезжают, перетаскала в новый дом всех своих котят.
Летом 1956го года, Фёдор с Катариной поехали навестить брата Фёдора - Готлиба (Венгеровский район).
Во время визита, Фёдор "сосватал" старшего сына Готлиба - Ивана, переехать в Пресновку. К началу уборки урожая (август 1956 года) Иван приехал в Пресновку, поселился у Фёдора с Катариной и пошёл работать к своему дяде на комбайн штурвальным (помощник комбайнёра). В конце октября, Иван забрал свою семью и младшего брата - Готлиба из Венгерово и перевёз их в Пресновку. Первое время они жили в доме у Фёдора, затем Иван купил недорогую землянку по соседству. На следующей уборке урожая Фёдор с Иваном убирали урожай уже вместе на двух комбайнах. Копнителем у Ивана был его младший брат - Готлиб. В этом доме семья Майер прожила ровно год. За это время Мария закончила второй класс средней школы в Пресновке.
В 1957м году Фёдор продал этот домик и купил в Пресновке другой дом возле нефтебазы, поближе к работе (МТМ). Этот дом также был построен из самана. Комната и кухня в нём были побольше, чем в их предыдущем доме. На кухне стояла большая русская печь, со встроенной плитой. Теперь для того, чтобы готовить еду, не нужно было топить всю печь, достаточно было развести огонь в плите, в верхнюю часть которой вставлялись чугунные кольца разных размеров, в зависимости от размера и формы чугунков. Это был уже люксус. В комнате, в качестве отопления, использовалась отдельная небольшая печка голландка, возле которой и стояла кровать Марии. Фёдор пристроил ко входу в дом красивое резное деревянное крылечко. У дома был участок, примерно в 5 соток.
Летом 1957го года, в Пресновку, из деревни Алексеевка, Новосибирской области, приехал на постоянное место жительства старший брат Катарины - Виллибальд Капп с семьёй. На первое время они поселились у Фёдора с Катариной, затем Виллибальд купил небольшой домик у колодца (возле Шуховского сада). Вместе с сыном Виллибальда - Михаилом, Мария закончила третий класс Пресновской средней школы. Дрались. Следом за Виллибальдом (начало 1958го года) приехал и второй брат Катарины - Антон с семьёй. Первое время они жили у Фёдора с Катариной, затем Антон построил небольшой домик на соседнем участке. Летом 1958го года, Виллибальд с семьёй уехал жить в село Новотроицкое, Чуйского района. Следом за ним уехал и Антон.
В мае 1958го года, в Пресновку из Венгеровского района приехал старший брат Фёдора - Готлиб с семьёй. Первое время они жили у Фёдора с Катариной. Пару месяцев позже, их навестил и самый старший брат Яков с женой Мелитой, которые на тот момент уже переехали в город Балхаш. Мелита с Яковом старались всегда, по мере сил, помочь тому из своих родственников, кому, на данный момент, больше всего нужна была помощь. На момент их приезда в Пресновку, нужнее всего оказалась летняя обувь для 20ти летней дочери Готлиба - Марии. Мелита с Марией пошли в магазин, покупать туфли и взяли с собой дочь Фёдора - Марию. Когда выяснилось, что туфли получит только Мария Готлибовна, Мария Фёдоровна закатила прямо в магазине большой скандал и потребовала, в ультимативной форме, себе такие же - только лучше. Успокаивали Марию Фёдоровну всем селом. В конце концов, Мелита Андреевна торжественно пообещала юной Марии сшить красивый костюмчик и как-то загладить свою вину перед племянницей. Через неделю костюмчик был готов. Он очень понравился Марии Фёдоровне, хотя смотрелся на ней без туфелек не так эффектно. Больше Марию Фёдоровну Мелита Андреевна с собой в магазин не брала.
В начале осени 1958го года, Фёдор продал свой дом в Пресновке и переехал в зерносовхоз Джамбульский, находившийся примерно в 50-60ти километрах к югу от Пресновки. Семья поселилась на центральной усадьбе (село Есперлы), где и купила хороший дом с огородом в 20 соток у местных казахов. В этом доме семья прожила до лета 1959го года, затем переехала к братьям Катарины в Чуйский район, где Фёдор купил домик в селе Ворошиловка. В Джамбульском совхозе Мария закончила 4 класса средней школы.
Примерно в 1963-1964гг в Чуйский район переехала и модерье с семьёй деда Нелиха и поселилась в посёлке Бирлик, чуть южнее Ворошиловки.