Как я уже упоминал выше, колония Гнадендорф была внесена в реестр в 1759м году, поэтому первый список поселенцев колонии был составлен только в 1862м году. В этом списке использовались данные колонистов из ревизской сказки 1850/1857 годов тех колоний, из которых семьи переехали жить в Гнадендорф. Полные копии этих переписей на сегодняшний день можно найти в свободном доступе на сайте мормонов (familysearch.org). Достаточно просто зарегистрироваться и войти в базу данных.
1. Согласно этим спискам, в колонию Гнадендорф из колонии Шульц в 1851-1853м годах переехали два брата семьи Георга Михаэля Майера:
2. Так же в колонию Гнадендорф приехал и Йохан Хайнрих Майер из колонии Фишер. Йохан Хайнрих был, скорее всего, внуком Георга Фридриха (род. 1738г) и приходился нашим переселенцам из Шульца троюродным братом. Из всех пятерых сыновей Йохана Михаэля Майера (главы семьи, приехавшей в колонию Фишер в 1765м году), в колонии Фишер остался лишь второй сын Георг Фридрих с семьёй. Других Майеров, на тот момент (1798й год) в колонии Фишер не проживало. У Георга Фридриха в семье находилось на иждивении четверо сыновей, один из которых мог впоследствии стать отцом Йохана Хайнриха.
3. Кроме этого в колонию Гнадендорф из колонии Красный Яр приехал Филип Майер с женой Региной Кайзер и пятью детьми (четырьмя сыновьями и одной дочерью). Ещё две семьи Майер из Красного Яра переехали в соседнюю колонию Розенфельд. Все три эти семьи принадлежат к одному клану и не являются нашими родственниками. Их общий предок Петер Майер с семьёй приехал из земли Гессен (г. Нидда) в 1767м году и поселился в колонии Красный Яр. Именно за семью Филипа Майера я и "зацепился" в самом начале моих исследований в колонии Гнадендорф, но вынужден был капитулировать.
Я уже жаловался на то, что потомкам семей, проживавших в колонии Гнадендорф, которые занимаются историей своих предков, не повезло. По колонии Гнадендорф практически не сохранились церковные книги, которые наряду с ревизионными списками являются для нас основными источниками генеалогической информации.
Следующий источник информации по нашим предкам - посемейные книги колонии Гнадендорф от 1920 года, по которым я и попробую реконструировать историю семьи Майер. Между последней ревизией (1862й год) и составлением посемейных книг прошло 58 лет, а это две генерации и в данном случае шанс того, что кто-нибудь из ревизионных списков был ещё жив и был вписан в посемейные книги, был очень мал. Однако, нам повезло. Теперь обо всём по порядку.
В самом начале поиска по Гнадендорфу были известны только имена и года рождения моего деда и всех его братьев, а также только имя их отца - Яков (род. 1873г). Эти данные я отправил Игорю Плеве и запросил посемейную книгу на эту семью, если таковая имеется. Посемейную книгу я получил. Выяснилось, что отчество у Якова было Готфридович. Недолго думая, я заказал у Игоря Рудольфовича все посемейные списки Майеров на тот момент, у глав семей которых было отчество "Готфридович". Это был довольно рискованный шаг (если бы Готфридов было больше), но мне повезло и я получил ещё две посемейные книги семьи Майер. Первая была на Готфрида Готфридовича Майера (род. 1877г) который приходился родным братом нашему Якову Готфридовичу.
А вот вторая посемейная книга стала для меня сюрпризом и большим подарком. Она была выписана на Готфрида Карловича Майера, 77ми лет от роду. А это значит, что родился он до переезда в колонию Гнадендорф и его имя можно было найти в ревизионных списках (от 1850 года) семей материнских колоний, переехавших в Гнадендорф. И оно нашлось. Последние сомнения на этот счёт были развеяны после того, как я попросил Игоря Плеве проверить все сохранившиеся церковные записи (о рожд. 1911-1921гг. и о кончине 1892-1921гг.) Гнадендорфа на предмет нахождения представителей семьи Майер и получил запись о кончине в 1821м году в колонии Гнадендорф Готфрида Карловича Майера, рождённого в 1844м году в колонии Луговая Грязнуха (Шульц). Вот эта запись. И если бы он прожил на пару месяцев меньше (возраст в посемейной книге - 77 лет, в записи о кончине 77 лет и 5 месяцев), то мне бы уже не удалось восстановить ген. древо нашего рода по тем документам, которые были у меня в распоряжении.
Посемейные книги семьи Готфрида Карловича Майера.
1. Готфрид Карлович Майер
Первая посемейная книга сообщает нам, что в 1920м году в хозяйстве No. 54 проживал Готфрид Карлович. Ему было 77 лет, он был обучен грамоте и получил общее образование. На момент составления посемейной книги он занимался крестьянским трудом (был хлебопашцем). До прихода советской власти он был торговцем. По национальности Готфрид был немцем и проживал в колонии Гнадендорф. Готфрид был вдовцом. Так как его жена умерла до составления посемейной книги, никаких данных о ней, к сожалению, не сохранилось. В распоряжении Готфрида имелось 15 десятин удобной земли.
В хозяйстве вместе с Готфридом проживали и два его младших сына.
1. Сын Христиан (42 года) с женой Катариной (39 лет) и с детьми - Софией (19 лет), Кристиной (14 лет), Элизабетой (12 лет), Катариной (11 лет), а так же ещё тремя детьми, возрастом до восьми лет, данные о которых не внесены в списки.
2. Сын Генрих (36 лет) с женой Элизабетой (35 лет) и с детьми Генрихом (15 лет), Йоханнесом (11 лет), Амалией (9 лет) и Элизабетой (8 лет).
2. Яков Готфридович Майер
Во второй книге содержится информация о Якове Готфридовиче Майере, 47ми лет от роду, проживавшему в 1920м году в хозяйстве No. 50. Он, так же, как и его отец, был обучен грамоте и получил общее образование. До прихода советской власти, как и на момент составления посемейной книги он занимался крестьянским трудом (был хлебопашцем). Дополнительная профессия у Якова была "переплётчик". По национальности Яков был немцем и проживал в колонии Гнадендорф. Готфрид был вдовцом. В распоряжении Готфрида имелось 8 десятин удобной земли. Вместе с Яковом в хозяйстве проживала его жена Мария Катарина (46 лет) и дети - Яков (22 года) с женой Катариной (24 года), Готлиб (16 лет), Гейнрих (11 лет), а так же два ребёнка, возрастом до восьми лет, данные о которых не внесены в списки.
3. Готфрид Готфридович Майер
В последнюю посемейную книгу внесён Готфрид Готфридович Майер (43 года), проживавший
в 1920м году в хозяйстве No. 48. Он был грамотен и получил общее образование. До прихода советской власти он был торговцем, а на момент составления посемейной книги - хлебопашцем. По национальности Готфрид был немцем и проживал в колонии Гнадендорф. В распоряжении Готфрида имелось 9 десятин удобной земли. Вместе с Готфридом в хозяйстве проживала его жена София (41 год) и дети - Фридрих (21 год), Христиан (18 лет), София (14 лет), Екатерина (9 лет) а так же три ребёнка, возрастом до восьми лет, данные о которых не внесены в списки. Старший сын Готфрида и Софии - Фридрих, служил на тот момент в Красной Армии и, возможно, воевал на южном фронте против белогвардейцев.
Церковные документы семьи Якова Готфридовича Майера
Как я уже упоминал выше, кроме семейных книг, я получил две выписки из церковных книг Гнадендорфа по семье Якова Майера, сохранившихся на тот момент
1. Свидетельство о рождении Майера Фридриха Яковлевича (моего деда), родившегося 8го марта 1916 года в 5:00 утра в семье Йохана Якова Майера и Марии Катарины Эндерс. Крещён был младенец 18го марта. Именно благодаря этой церковной записи нам стало известно полное имя его отца - Якова и фамилия его матери.
2. Свидетельство о смерти Готфрида Карловича 20го июля 1921 года в возрасте 77ми лет и пяти месяцев, подтверждающее его рождение в колонии Шульц (Луговой Грязнухе) в феврале 1844 года.
С помощью этих документов, тех немногих воспоминаний, которыми поделились со мной мои дяди и тёти и общей истории немцев Поволжья (а также колонии Гнадендорф), я попробую восстановить образ жизни и быт семьи Готфрида Карловича Майера и его потомков.
Как могла жить семья Майер (реконструкция)
Готфрид Карлович Майер, родившийся в семье Карла Фридриха и Катарины Маргариты (Хартман) в феврале 1844 года, переехал в колонию Гнадендорф вместе с семьёй в 1751м-1753м годах, сразу после её образования.
Примерно 1870-1872 гг. в возрасте 26-28 лет он женился. Кто был его супругой и сколько в семье было детей, неизвестно. Возможно, кто-то из детей мог умереть в младенчестве, что в то время было не редкость. Дочери семьи могли выйти замуж и сменить фамилию. Точно известно, что у Готлиба родилось четверо сыновей - Яков (1873), Готфрид (1877), Христиан (1878) и Хайнрих (1884).
Размежевание и распределение земельных наделов в Гнадендорфе происходило в процессе роста населения колонии. Первый коренной передел земли был проведён в 1870-1889х годах. Средний надел, на который могла рассчитывать молодая семья Готфрида Майера в колонии в то время, мог составлять примерно 27 десятин удобной земли (пригодной для посева). Готфрид был толковым хозяином и очень деятельным человеком. В начале 20го века в его собственности уже находился участок удобной земли размером в 32 десятины, хотя средний надел по колонии сократился до 19 десятин. Кроме этого, семья имела участки для выпаса скота (выгонные земли) и для заготовки сена (делянки), находившиеся несколько в стороне от Гнадендорфа.
Когда сыновья подросли и стали потихоньку заводить свои семьи, Готлиб позаботился о том, чтобы они не покинули хозяйство и остались с родителями. Он построил большой (возможно) 3х этажный кирпичный дом, который был рассчитан не только на несколько семей, но и предусматривал гостиничный комплекс. Колония Гнадендорф находилась на Новоузенском почтовом тракте между городами Покровск и Новоузенск, поэтому идея Готфрида, открыть постоялый двор с трактиром и гостиницей прямо на тракте, была очень даже перспективной. На постоялом дворе можно было не только отдохнуть, покушать и переночевать, но и сменить упряжку лошадей, если того требовали обстоятельства или клиент хотел быстрее добраться до места назначения. Кроме гостиницы Готфрид имел так же и пару лавок в Гнадендорфе, в которых продавались товары первой необходимости и разные пряности. Вся большая семья жила в доме и была занята в хозяйстве. Женщины работали в трактире, гостинице, в лавках, по дому и воспитывали детей. Мужчины были заняты в сельском хозяйстве (посев, уборка урожая), выпасе скота, закупке товаров для лавок и прочей работе по хозяйству. Я вполне могу себе представить, что в лавках могли продаваться и продукты собственного изготовления (мясомолочные продукты, колбасы, спиртные напитки, шерсть, кожаные изделия и др.).
Сколько всего у семьи было скота, сказать не могу. В начале века, один двор колонии Гнадендорф имел в среднем 5-6 лошадей, 2-3 коровы и одного телёнка, 2-3 овцы, пол свиньи и четверть верблюда (извините за корявую статистику, самому смешно). Семья Майер не была "средним двором" - она была зажиточной. Мой дед очень хорошо помнил, что у них в хозяйстве было несколько верблюдов. Для сельского хозяйства, сменных упряжек конных экипажей постояльцев и кучеров, поездок по торговым делам нужны были лошади. Возможно, лошадей могло быть минимум 15-20 голов. Крупного рогатого и домашнего скота с птицей должно было быть так же немало. Мясо и молочные продукты использовались для личного пользования, постоялого двора и могли продаваться в лавках. Полагаю, что дойных коров, бычков на забой и телят было так же не меньше 15-20 голов, плюс овцы и свиньи. Голов 70 набирается. Пастбища для скота находились в стороне от колонии на приличном расстоянии, поэтому, мужская часть семьи попеременно уходила на пастбища (на 1-2 недели) в качестве пастухов, следить за табуном и стадом. Это, опять-таки аргумент в пользу размера табуна, так как из других секторов экономической деятельности семьи отнимались рабочие руки и это должно было себя окупать. Хозяйства поменьше отдавали свой скот в общественные стада и табуны и платили пастухам.
Теперь немного о составе семей детей Готфрида Карловича (даты венчания неточны, дата состава семей - 1920 год).
Всего в хозяйстве Готфрида Майера, на момент всероссийской переписи населения от 1920 года, проживало 33 человека - членов его семьи (дети, невестки и внуки). Семья Майер была, своего рода, маленькой коммуной, а коммуны тогда были в моде и соответствовали Ленинскому видению образа жизни социалистического общества.
Конечно, вы можете возразить этому утверждению. И будете правы, ведь исходя из данных посемейных книг от 1920 года, семья Майер занимала три хозяйства (48, 50 и 54). Следовательно, двое из его сыновей с семьями должны были жить отдельно. Я бы тоже с этим согласился, но у меня есть три разных источника, которые независимо друг от друга утверждают, что их родители (или родители мужа) жили вместе в одном большом доме (около 40 человек).
Так же все три источника сходятся на том, что Готфрид разделил всё своё хозяйство на более мелкие (на бумаге, конечно) для того, чтобы избежать экспроприации имущества и репрессий со стороны большевиков. Ведь он был добрый хозяин - а значит кулак. И даже тот факт, что двое из его внуков служили в Красной Армии, не сильно повлиял бы на результат. Может быть, поэтому и не раскулачили. С другой стороны, представители новой власти могли мотаться по округе по своим "красноармейским" делам и им, конечно, так же было очень удобно иметь "под рукой" свой постоялый двор, где можно было на халяву поесть попить, да ещё и лошадей сменить, пообещав после полной победы социализма вернуть их обратно.
Возможно, сам Готфрид и его второй сын Готфрид юниор занимались торговыми делами, следили за постоялым двором и за снабжением лавок товаром. Они так же могли заниматься и финансовой отчётностью семьи. Яков, Христиан и Хайнрих могли работать, в основном, в сельскохозяйственном и животноводческом секторах семейного предприятия.
Однако, в посемейной книге Якова Майера я нашёл одну интересную запись, благодаря которой я получил (первые в своей жизни) американские чёрные джинсы - "Mawin" турецкого производства и такого же качества. В графе "дополнительные профессии" у Якова стояла профессия "переплётчик".
Ещё в детстве Яков получил увечье ноги и всю жизнь ходил с палочкой (а в старости с костылём). Возможно, именно это обстоятельство и побудило его освоить новую профессию, так как заниматься тяжёлым физическим трудом наравне с братьями он не мог.
Дед (Фридрих) часто рассказывал моему старшему брату, что его отец был переплётчиком и даже имел свою мастерскую по производству и ремонту книг. Уровень знаний и технических возможностей Якова в этой области был довольно высок. Кроме того, что он мог изготавливать и переплетать (ремонтировать) книги, он ещё и изготавливал корочки книг. На корочки, с внешней стороны, он натягивал обложки из тонкой кожи, которую сам же до этого и обрабатывал. Так же у Якова был типографский станок, с помощью которого можно было выпрессовывать буквы на обложках книг из красок разных цветов (к примеру, серебристые или золотые).
Переплётному делу Яков обучил и двух своих сыновей - Готлиба и Фридриха, а Фридрих (мой дед, если вы забыли), в своё время, передал это ремесло по наследству двум своим внукам. Мы с братом в детстве и в юности часто помогали деду переплетать книги для школ и библиотек, в которых дед, будучи на пенсии, подрабатывал переплётчиком. Дед уже с детства доверял мне работать остро заточенным ножом, которым я подрезал боковые стороны новых книжных переплётов. Хорошо, что об этом не знала моя мама и думала, что у деда с бабушкой я играю в машинки. Бабушка могла бы остаться вдовой.
Незадолго до отъезда в Германию, когда дела с работой и зарплатой в Таджикистане были мягко говоря "не очень", мамины коллеги по работе спросили её, нет ли у неё на примете переплётчика, который мог бы привести в порядок их бухгалтерию. У мамы такой переплётчик был - и даже два. Мы с братом сгоняли к деду, забрали наше наследство (переплётные станки, инструменты и материалы) и за неделю аккордом привели все документы в порядок. За работу мы получили 850 рублей. Этих денег хватило мне на джинсы (600 рублей) и на банку индийского растворимого кофе (в круглой коричневой жестяной банке - 250 рублей) для жены брата. Мы все были очень довольны - я за джинсы, жена брата за кофе, брат за нас (джинсы у него уже были). Я думаю, что мы с братом смогли бы по памяти восстановить переплётные инструменты деда и даже собрать на них по кусочкам какую-нибудь старую книженцию.
Ну вот, вроде и всё, что я смог выжать из имеющихся документов по нашим предкам из колонии Гнадендорф. Дальнейшую историю семьи Якова Готфридовича Майера придётся кроить, опираясь на воспоминания его внуков и внучек.